В Центральной библиотеке города Видное появилась на книжной полке новая книга. Книга, которую приятно держать в руках. Красивая, в твёрдом переплёте «Диалоги с памятью. Фотопейзажи». Я люблю серый цвет, но почему-то всё внутри взбунтовалось: почему серый, почему такой красивый пейзаж на обложке, а небо, деревья, поле – всё серое? Но потом вдруг вспоминаю, что во многих кинофильмах показывают обращение к памяти в виде черно-белой киноплёнки. Почему не цветной? Может в сером цвете воспоминания занимают меньше места, чем цветные, и их может уложиться больше в причудливых лабиринтах нашей памяти?
Автор книги – Георгий Абраменко – буквами белого цвета. Хорошо! Ведь белый распадается веером на множество цветов и оттенков. Таков и автор.
Георгий вырос вместе с нашим городом и неотделим от него, я знакома с ним чуть более десяти лет, но так рада, что общаюсь, пусть не часто, с умным, талантливым человеком, который видит прекрасное и умеет, не расплескав его, не разрушив, не потревожив, показать средствами фотографии.
Листаю книгу… И понимаю, что Абраменко – влюблённый в город и его окрестности краевед с фотообъективом. Я часто вижу его у полок с книгами в библиотеке, а потом он отбирает ещё две-три. Когда же он успевает их все читать! И всегда удивляют его широкие знания. Кажется, он знает всё и обо всех писателях и поэтах. Поражаюсь и радуюсь, что у него есть своё мнение на многие вещи, явления, события, при том, что он никому его не навязывает.
Мы с автором практически из одного времени, времени «книголюбия, когда книги не просто читались, а «проглатывались». Листаю книгу дальше, страницы зелёного цвета. Рада. Весна. Белые островки снега, но уже синее небо, стволы ещё черны, но вокруг бушует вода. Начало. Начало жизни в природе, где «сердце есть у каждого листка…», надежды, мечты. А мечты у юного Георгия – в свободное от медицинских занятий время писать стихи. На фотографиях – улицы родного города и окрестностей, по которым не устаёт ходить автор книги, и видит их каждый раз по-новому. Узнаваемые места и, конечно, берёзовая аллея. Вековые сосны, слава богу, они ещё есть в Расторгуево и вызывают непременное восхищение. На фото зелень, яркое синее небо, солнце, свет и тени. Любит Абраменко ходить по городу утром, слушает тишину. Замирает душа от увиденной красоты. Вот среди листов притаился мухомор, выглядывает, как чудище, коряга, а тропинка, вьётся, и быть может, приведёт к храму.
Фотограф – это художник или поэт?
Любимые художники автора книги: Куинджи и его ученик Столица, Коровин, Архипов, Борисов-Мусатов. Абраменко пишет: «Мне достаточно только бросить взгляд на картину «На огороде», как я сразу переношусь в раннее утро моего детства, где я босиком бегу между капустных грядок дедова огорода. Ноги обжигает растревоженная ледяная роса, стекающая с огромных листьев капусты. Как же холодно и как хочется, чтобы грядки кончились поскорее! Я забыл многое полезное и нужное, случившееся со мной в зрелые годы, но свежесть утренней росы, которая стала моей купелью, я помню до сих пор».
Здорово! Поэт?
Картина Столицы от 1924 года «Небо хмурится», на первый взгляд незатейливая – два стога сена, хата да сарай, да чёрная курица, безмятежно бродящая в поисках зёрен на переднем плане – заставляла Георгия мечтать: «Я часто думаю, как было бы хорошо ещё разок забраться в такой стог, чтобы укрыться от дождя и холода или спрятаться от всех, когда очень хочешь остаться наедине со своими мыслями…вдыхать полной грудью волшебные ароматы только что скошенных трав деревенского луга. Но даже если больше не придётся поваляться на таком стоге и читать кукую-то умную книгу или гладить недавно родившегося котёнка или бродить глазами по бесконечному ночному небу, у меня остаётся радость…»
Нет хаты, где прошло детство, нет мудрого деда, остались только воспоминания, а самые светлые – о маме, которая жила книгами и судьбами героев этих книг и передала эту любовь сыну. Я переворачиваю страницы книги Абраменко и понимаю, что всё большая грусть овладевает мною, да-да, именно грусть, хотя и светлая, не тревожная.
Автор новой книги часто погружается в поэзию жизненных наблюдений умного и тонко чувствующего писателя Марселя Пруста и его книгу «Пленница» в предисловии к которой такие слова «Наша любовь – это, быть может, и есть наша грусть»
«Вот она, точная, математически выверенная формула человеческого бытия! Марсель Пруст избавляет меня от объяснений, почему от моих фотографий часто веет той самой грустью. И я благодарен ему за это!»
Становится понятной и моя грусть.
Диалог с памятью… Мне нравится эта фраза. Память – закрытые глаза, это тайна, которую видишь только ты. Это непостижимое путешествие здесь и сейчас в ушедший, запредельный мир, мир детства, молодости, это тысячи единиц времени, пробегающих в голове и в твоём воображении за несколько минут, это фотографии твоей жизни, чёткие или размытые.
Эффект размытия в фотографии имеет японское название «боке» (дословный перевод с японского – нечеткость, размытость). Абраменко пишет в книге: «Боке обостряет моё чувственное восприятие фотографии, будит моё воображение… Может о многом напомнить, многое воскресить, выдумать кучу самых разных, самых невероятных, а по существу очень трогательных историй и образов».
На фотографиях, помещённых в книге, нет людей. Деревья живут дольше людей и помнят, наверное, больше. И нет в городе уже тех жителей, которых когда-то узнавал при встрече фотограф. Нет родителей, многих одноклассников, друзей. Но остался город с новыми людьми, по которому ранним утром бродит фотограф Георгий Абраменко.
Он говорит: «Есть у меня друг, который наделил меня в своём стихотворении высоким званием Поэта. Вот это друг! Как он величественно великодушен!»
Поэт, художник, фотограф – всё это Георгий Абраменко, мне так кажется.
И название «Это я, Господи…» мне стало понятным.
В книге к каждой фотографии подобраны строки стихотворений знакомых поэтов.
Хорошо! Можно сравнивать их со своими ощущениями, вызванными фотоснимками.
Хорошо, что предисловие к книге написано лучшим другом, с которым прошли детство, юность и крепкая дружба связывает их до сих пор.
Замечательно оформленная Людмилой Петровной Зименковой книга, я уверена, понравится многим.
Татьяна БИРЮКОВА
