В 1689 г. деревни Суханово, Лопатино и Боброво пожалованы боярину Тихону Никитичу Стрешневу. По отзывам современников, это был «человек большого ума и нрава крутого», ставший ближайшим сподвижником Петра I, первым губернатором московским, а при учреждении Сената — сенатором. После его кончины в 1719 г. сельцо вновь отписано на государя, но через три года пожаловано участнику битвы под Нарвой и многих других сражений, советнику Военной коллегии генерал-майору Ивану Ильичу Дмитриеву-Мамонтову, наследницей которого стала его дочь баронесса Настасья Ивановна (по мужу Поспелова). 

Большой барин и другие вельможи 

Коренные преобразования усадьбы связаны с именем екатерининского вельможи Алексея Петровича Мельгунова, назначенного в 1764 г. «в Москву сенатором и Камер-коллегии президентом». Этот «большой барин», сделавший блестящую военную карьеру, был обласкан императором Петром III, который произвел его в генерал-поручики, пожаловал ему Мишин (Елагин) Остров в Петербурге, где тот устраивал пышные торжества, воспетые Г.Р. Державиным. С назначением в Москву он озаботился приобретением подмосковного имения. Выбор пал на Суханово, которое в 1769 г. было куплено у Гурьева А.Г. Здесь новый владелец построил главный каменный дом, плана и описания которого до настоящего времени не обнаружено. Специалисты полагают, что он был двухэтажным. 

В 1777 г. Алексей Петрович назначается Ярославским губернатором. В обиходе его называли «хозяином Севера России». Проживая в Ярославле, он порой «удалялся в свое Суханово», продолжая его благоустраивать. Об этом свидетельствует строительство им в 1782-85 годах каменной церкви во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Освящена она была 31 августа 1785 г., в воскресный день. В память об этом храмоздатель пожертвовал в церковь ставшую храмовой икону Божией Матери «Утоли моя печали» в серебряной позолоченной ризе. 
С той поры в Суханове ежегодно, в течение трех дней, отмечали праздник в честь этой иконы. Новопостроенная в форме шестиугольника церковь находилась с северной стороны господского дома, близ западного флигеля. По завещанию Алексея Петровича село Суханово с деревнями отказаны младшему сыну Владимиру, к которому они перешли после смерти отца в 1788 г. Служивший в чине поручика лейб-гвардии Преображенского полка, он сообщал митрополиту Платону, что в его с. Суханово имеется каменная церковь, но в зимнее время из-за отсутствия печи службу вести в ней трудно и просил разрешения «пристроить к оной церкви теплый придел во имя Тихвинской Пресвятой Богородицы». Название придел унаследовал от церкви Тихвинской Божией Матери с. Спирово, в приходе которой ранее и находилось сельцо Суханово. 
За ветхостью церковь была упразднена и разобрана, а на ее месте поставили деревянную часовенку. Землю спировской церкви взяли себе Мельгуновы, выплачивая взамен притчу сухановской церкви по 100 руб. в год. Получив разрешение, поручик построил теплый палатообразный придел, который 10 октября 1790 г. освятил строитель Екатерининской пустыни Мелхсидек. На основе принципиальной общности композиций Рождественской церкви с. Суханово и церкви Космы и Дамиана, расположенной по Старосадскому переулку Москвы, построенной одним из основоположников русского классицизма архитектором Матвеем Федоровичем Казаковым, а также архитектурных особенностей главного дома усадьбы, специалисты полагают, что автором проекта дома и церкви был именно этот архитектор. 

«Тетушка-воин» 

После кончины В.А. Мельгунова в 1804 г. имение Суханово унаследовала его сестра Екатерина Алексеевна, а затем оно перешло по купчей к ее мужу – князю Дмитрию Петровичу Волконскому (1762-1812). 
Благодаря знатности своего рода и личным качествам князь дослужился до звания генерал-лейтенанта и в конце XVIII в. занимал должность генерал-интенданта, а Александр I назначил его членом Военной коллегии. По преданию, «летнюю гору» князь построил к именинам жены, отчего ее называли «катишиной». 

Скончался генерал в своем Рязанском имении от болезни. «Когда угодно будет Богу, — записал он в своей духовной, — переселить меня от сей маловременной жизни в вечную, тогда… имение… оставляю любезной супруге моей во владение». Указом императора Екатерина Алексеевна была освобождена от выплаты пошлин со всех имений мужа, оставленных ей в пожизненное пользование. Она «была весьма известной в Петербургском обществе и носила прозвище «тетушка-воин», — сообщал журнал «Русский архив». 

Желая увековечить память о муже, она всего за несколько месяцев построила в Суханове домовую церковь с усыпальницей, о чем свидетельствовала надпись на медной доске, находившейся в склепе: «Заложен храм… во имя Святителя Дмитрия, митрополита Ростовского и всея Руси Чудотворца.., благословением Святейшего Синода… и иждивением ее сиятельства княгини Екатерины Алексеевны Волконской в память представления в 1812 году сентября 30 дня покойного супруга ее Дмитрия Петровича Волконского при селе Суханово в лето от сотворения мира 7321, от Христова воплощения 1813 года мая 30 дня». 

Авторство проекта храма исследователи приписывают Доменико Жилярди или Афанасию Григорьеву, построившему после пожара 1812 г. здания, где ныне находятся музеи А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого. «По оригинальности композиции, — писал знаток подмосковных усадеб Н.Я. Тихомиров, — идейному содержанию и высокому мастерству исполнения Сухановский мавзолей, не имеющий равных в мировом зодчестве того времени, является выдающимся произведением русской классической архитектуры начала XIX в.». 

Будучи бездетной, Екатерина Алексеевна в 20-е годы привлекла к благоустройству усадьбы любимого племянника своего мужа князя Петра Михайловича Волконского, сделав его совладельцем имения. 
В 17 лет он, получив первый офицерский чин, был назначен адъютантом Великого князя Александра Павловича, при коронации которого в 1801 г. пожалован генерал-адьютантом. В Отечественную войну возглавлял штаб сначала при Кутузове, а затем при императоре, а в 1813 г. стал почетным членом Петербургской академии наук. 

«Как в раю» 

Пользуясь близостью к Александру I, он добился особого правового положения имения, которое стало 
заповедным (майоратом) и могло переходить по наследству только к старшему представителю рода. В Суханово он приехал летом 1824 г. «Живу совершенно как в раю, — писал он графу А.А. Закревскому, — никуда не тороплюсь, ответственности никакой, делаю что хочу, занимаюсь целый день разными работами по дому, в саду, отделываю дорогу в парк, пишу инструкции управляющему, хожу и верхом езжу весьма много; пришлите мне на семена четверть хорошей ржи и так же овса, называемого многоплодным». 

Но пожить «как в раю» довелось мало. В 1826 г. он назначается министром императорского двора и уделов, и ему снова приходится разрешать многочисленные «казенные» дела. Но новая должность позволила ему привлечь к обустройству Сухановской усадьбы крупных петербургских архитекторов, связанных с делами императорского двора. 

Главные перемены коснулись внутренней перепланировки дома, которой, кроме самого Петра Михайловича, активно занимались Екатерина Алексеевна и его сноха фрейлина Мария Петровна, урожденная Кикина. Столовую украшали огромные хрустальные с золоченой бронзой канделябры на восемь ламп каждый, подаренные князю Николаем I, более сотни тарелок Императорского фарфорового завода с изображением мундиров российской армии времен Александра I. 

Рядом со столовой в большой квадратной комнате поместили библиотеку князя с 13 шкафами красного дерева, в которых насчитывалось около четырех тысяч томов с экслибрисом в роскошных переплетах, тисненые золотом, а также много папок с гравюрами, литографиями, картами, акварельными рисунками К. Брюллова, Ф. Солнцева. На шкафах — гипсовые модели памятников М. Кутузову и Барклаю де Толли, установленные в столице перед Казанским собором. 

В проходной комнате с окнами в сторону парка поставили стол-витрину, где хранились личные вещи Екатерины Великой, в т.ч. орденские ленты с плеча императрицы, бархатные ночные туфли, шитый золотом и серебром халат и даже цветная ночная рубашка. 

Из проходной комнаты дверь вела в кабинет с портретами прусского короля Фридриха-Вильгельма, подаренными князю самим королем. В особых витринах хранились фельдмаршальский мундир Петра Михайловича, его ордена и памятные медали в честь строительства Зимнего и Большого Кремлевского дворцов, другие раритеты. 

«На сем канапе лежал император» 

Находившаяся по соседству спальня князя была обставлена подаренной императрицей Марией Федоровной мебелью из комнаты, в которой скончался Александр I, в т.ч. диваном с бронзовой дощечкой на спинке: «На сем канапе лежал император Александр Павлович в первые дни его болезни в Таганроге». 

Фельдмаршал умер в 1852 г. и похоронен в Петербурге, а Суханово досталось его старшему сыну Дмитрию, который в последние годы жил безвыездно и умер тут в 1859 г. Его захоронили тоже в склепе. Здесь же находились могилы княгини Екатерины Алексеевны, скончавшейся в мае 1853 г. от простуды, и жены Дмитрия Петровича Марии Петровны, умершей в сентябре 1854 г. «от водяной болезни» в возрасте 37 лет. 

Имение перешло к 14-летнему сыну Дмитрия Петру Дмитриевичу, дослужившемуся до чина шталмейстера и заведовавшему всеми императорскими конюшнями. Когда же он уехал на длительное время за границу, дом остался почти необитаем и постепенно пришел в запустение. 

В Уставной грамоте, выданной сухановским крестьянам, дворы которых находились рядом с Дмитровской церковью, зафиксировано условие: «Усадебная земля остается прежней, но в случае пожелания крестьян выкупить землю усадьбы, они подлежат обязательному переселению на новое место, т.к. находятся от усадьбы помещика в 10 и 48 саженях». Такое желание они вскоре высказали, и усадьбы были перенесены на возвышенный южный берег озера, где они сейчас и находятся. 

Для обитателей усадьбы памятным стал день 23 мая 1892 г., когда прибывший на летние каникулы молодой князь Дмитрий, учащийся Пажеского корпуса, во время конной прогулки разбился насмерть. Его похоронили в отдельной могиле на крутом спуске в овраг, напротив центрального входа в Дмитровскую церковь. 

Закат золотого века Суханова «Золотой век Суханова прошел, — писал историк У.Г. Иваск в 1915 г., — и угасла там нарядная жизнь. Многое, и даже очень многое, находится в стадии обветшания, давно обреченное на медленное умирание. Но романтическая запущенность усадьбы не производит удручающего впечатления, не вызывает механического чувства обиды: в ней драгоценная «пыль веков», тихое веяние былой силы, прелесть старины». 

Оставшийся без хозяина главный дом в годы гражданской войны частично сгорел, мебель эпохи Александра I, портреты, картины, ценнейший фарфор и посуда были вывезены, многое разворовали и поломали. 

Еще в конце XIX в. в одном из флигелей усадьбы в память о погибшем молодом князе основали начальную школу, учительницей в которую пригласили М.А. Брушлинскую, преподававшую почти все предметы. Увлекавшаяся идеями Л.Н. Толстого, она в 1899 г. организовала в усадьбе «народные чтения», обходя соседние деревни, читала крестьянам газеты. На базе этой школы в 1919 г. возникла школа I ступени, в которой она проработала до 1924 года. 

Вскоре в главном доме разместили детский дом и школу II ступени, в которой, кроме воспитанников детского дома, учились дети крестьян Сухановской, Домодедовской и Островской волостей. Выпускникам школы предоставлялось право поступления в техникумы и вузы. Учащиеся школы организовали популярный среди населения краеведческий музей, а старшие работали в пунктах ликвидации неграмотности. 

В 1935 г. усадьбу передали Союзу архитекторов СССР для обустройства здесь дома отдыха. По проекту архитектора В.Д. Кокорина в главном доме созданы 47 жилых комнат, медицинская служба с водолечебницей, библиотека-читальня, кинозал.

Во второй половине 30-х годов здание было частично перестроено. К сожалению, сильно реконструировали здание Дмитровской церкви, которое, по характеристике исследователя В.В. Згура, являлось «крайне важным памятником для истории русской архитектуры». Место для блока питания отдыхающих выбрано явно неудачно. Полукруглую колоннаду и колокольню разобрали и возвели на их месте кухонный корпус; ротонду приспособили под столовую, а княжескую усыпальницу упразднили, перезахоронив поблизости прах некоторых членов семьи Волконских. Видимо, из склепа перенесены и две небольшие тумбы с надписями: «Пестель Варвара Александровна 13.09.1837 — 28.06.1838» и «Пестель Мария Александровна 10.11.1840 — 11.11.1840». 

Можно предположить, что в Суханове были похоронены дочери младшего брата казненного декабриста Александра Ивановича Пестеля. Известно, что брат жены фельдмаршала Сергей Григорьевич Волконский, участвовавший в 58 сражениях и в заграничных походах русской армии и дослужившийся до генеральского звания, пришел к выводу: «Все, что мы хоть мельком видели в 13 и 14 годах в Европе, породило во всей молодежи чувство, что Россия в общественном, внутреннем и политическом духе весьма отстала». Он принимал участие в учредительном съезде Южного общества, был близок к П.И. Пестелю и дружил с ним. По делу декабристов Сергея Григорьевича приговорили к смертной казни, замененной 20 годами каторги. Ссылку младшего брата Софья Григорьевна считала слишком суровым наказанием и почти совсем перестала появляться при дворе, статс-дамой которого она являлась. Видимо, она на какое-то время и приютила в Суханове А.И. Пестеля, где и скончались его дочери. 

* * * Имена основателя усадьбы и фельдмаршала увековечены в географических названиях. Богатое скифское погребение начала VI в. до н.э. около украинского г. Кировограда, раскопанное генералом в 1763 г., названо Мельгуновским курганом. В архипелаге Низменных островов Тихого океана находится остров Волконский, открытый в 1820 г. руководителем первой русской антарктической (кругосветной) экспедицией Ф.Ф. Беллинсгаузеном и названный в честь фельдмаршала. 

Гарин Г.

Видновские вести. - 2006. - 8 августа. - С. 12.