Его все звали Венечкой, в этом – и нежность к нему, и нежность его. Всегда ему было до всех и до всего дело. Жажда общения и познания была в нём всегда. Люди и явления ему были интересны. Он отдавал им всю душу, ничего не взыскивая и не ожидая взамен. Никогда ни о ком не сказал ни одного дурного слова, всегда и всех оправдывал даже в самых неблаговидных поступках. Умел радоваться чужим удачам и помогать в бедах. Венечка всегда ходил с увесистым портфелем, в котором были ноши для его друзей. Он, как волшебный почтальон, доставлял людям только что напечатанные книги, журналы.Член Союза писателей России, лауреат Золотой Есенинской медали, памятной медали «А.П. Чехов», награждён дипломом им Н.А. Рубцова, памятным знаком «Почётный работник высшего профессионального образования России», старейший член литературного объединения им. Ф. Шкулёва, член ЛИТО им. Недогонова, лауреат литературных конкурсов Совета ЛИТО Москвы и Московской области. Автор книг «Сага о МИИГАиКе» (1997), «Синяя тетрадь» (1998), «Слёзы Северного оленя» (2005), «Акростихирный вернисаж» (2011). Всё это он, Вениамин Константинович Шорохов. Третьего октября ему исполнилось бы 90 лет.
В молодости, по окончании института, он служил три года в учебном отряде подводного плавания. После демобилизации преподавал в ряде московских вузов. Где бы ни бывал Вениамин Константинович, всегда возил с собой фотоаппарат и блокнот, в который записывал всё, что его удивляло, эти дневниковые записи послужили впоследствии материалом для издания книги «Слёзы Северного оленя». Рассказы и путевые заметки удалось напечатать только в 2002 году в Москве.
Из воспоминаний Валентины Богдановой: «Я смотрела на него и думала: вот он, настоящий христианин! Не осуждает, не врёт, всем помогает, не злится, не обижает других. Всё всем прощает, делает добрые дела! Встреча с людьми для него была как праздник. Народу у них порой собиралось столько, что можно было поместиться только на лесной полянке, особенно в дни семейных праздников. Приезжали ученики, студенты, их семьи, друзья детей, внуков, тоже с семьями. Проводились викторины, игры, соревнования, чтение стихов, песни под гитару у костра, интересные споры. Здесь никогда не было сплетен, политики и обсуждения других людей. Приходила к Шороховым на часок, но не могла уйти и сидела у них часами, как примагниченная.
Могла и поплакать, поделиться сокровенным, первым читала новые стихи. Здесь могли понять, помочь, успокоить. Это был мой родной дом, родные люди. Я столько бы могла хорошего рассказать о каждом из семьи Шороховых, но скажу одно: я счастлива, что встретила таких замечательных людей на своем жизненном пути».
За свою жизнь Вениамин Шорохов успел сделать столько, что, кажется, хватило бы на три жизни. Он рассказывал: «Совершая путешествия на своей скорлупке по Ладоге, Белому морю или на чукотской байдаре в районе острова Врангеля, я, наконец, в полной мере ощутил вкус солёной волны...», а были ещё геологоразведочные экспедиции по Коми, сплав леса на реке Ангаре, он поднимал Целину, спускался с крутых склонов Приэльбрусья, Карпат и Кольского полуострова. Он был на мысе Шмидта и в Тикси. И не расставался со своим блокнотом. Писал и стихи и прозу. Для его таланта не было рамок, он их, пробуя разные жанры, раздвигал.
Он был талантлив во всём. Он верил и в счастье, и в любовь. Любовь, которую он пронёс через всю жизнь. Зовут эту любовь Нина Ильинична. Познакомились, будучи ещё студентами, оба занимались спортивной гимнастикой. Окончили физкультурный институт и 23 июня 1950 года поженились. Вениамин и Нина всегда жили духовно богато, умели обходиться малым и радоваться всему. Совсем недавно один за другим ушли из жизни.
Татьяна Мельникова вспоминает: «Во всём, о чём бы он ни писал – о жизни, доме родном, семье, Видном, в дыму своих увлекательных путешествий – во всём присутствовала Любовь. Даже если этого слова не было в текстах. Это тот случай, о котором сказано ещё тысяча лет назад – в первом послании апостола Павла к коринфянам: «Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». И теперь, когда душа Вениамина Константиновича обитает в других измерениях, его Любовь не перестаёт быть…».
Золотое сечение
В мире твёрдых лекал есть межа – «Золотое Сечение»...
От поэзии высшей тебя почему отсекло?
Может, лавры чужие тебя обрекли на мучение,
Может, просто разбиты надежды твои, как стекло?
Золотое сечение высветит уровень каждого.
Ты тут хоть расшибись, не сумеешь его изменить.
Ну а если и так? За барьером случайно окажешься...
Всё же не торопись пулю горькой обиды отлить,
Потому что понять ни друзья не сумеют, ни близкие...
Ведь вблизи на картину нельзя, ты же знаешь, смотреть.
Потому и оценки дают они самые низкие,
Принимая порой даже золото просто за медь.
Как же быть? А никак! Если свыше печатью отмечен ты,
«Золотое сечение» это, если есть в тебе божья искра,
Значит, голову выше! Поверь, что есть светлое вечное,
И хрустальный дворец сотвори из простого песка.
***
Есть слово, как солнце яркое,
Есть серенькое, как пыль;
Есть, словно подушка, мягкое;
Есть жёсткое, как костыль;
Есть горькое, как горчица;
Есть сладкое, как имбирь…
То слово в строку годится,
А это – пора в утиль.
***
***
Есть серенькое, как пыль;
Есть, словно подушка, мягкое;
Есть жёсткое, как костыль;
Есть горькое, как горчица;
Есть сладкое, как имбирь…
То слово в строку годится,
А это – пора в утиль.
***
Твоя горячая ладонь,
Как уголёк в моей ладони.
В твоих глазах сверкнул огонь,
Как лучик солнца на погоне.
И мир жестокий стал добрей,
И с плеч слетела вдруг усталость,
И сердце, словно воробей,
Попавший в сеть, затрепыхалось.
Как уголёк в моей ладони.
В твоих глазах сверкнул огонь,
Как лучик солнца на погоне.
И мир жестокий стал добрей,
И с плеч слетела вдруг усталость,
И сердце, словно воробей,
Попавший в сеть, затрепыхалось.
***
Моей жене Н.И.
На штурм годов ты шла со шпагой воли.
А бремя славы – в ножнах мастерства.
Но в фильме жизни раздавали роли
Рукой непониманья естества.
Твоё же естество всегда в движеньи.
Тебе манеж бездействия, как склеп.
О, сколько нужно было дать сражений,
Что заработать на трепьё и хлеб.
По духу ты всегда готова к бою,
И в этом ты – пример для молодых.
Но легче было приступом взять Трою,
Чем устоять на виражах крутых.
А ты смогла. Ты провести сумела
Сквозь рифы новых «измов» свой ковчег.
Веди вперёд и дальше так же смело
Свой экипаж в последующий век.
На штурм годов ты шла со шпагой воли.
А бремя славы – в ножнах мастерства.
Но в фильме жизни раздавали роли
Рукой непониманья естества.
Твоё же естество всегда в движеньи.
Тебе манеж бездействия, как склеп.
О, сколько нужно было дать сражений,
Что заработать на трепьё и хлеб.
По духу ты всегда готова к бою,
И в этом ты – пример для молодых.
Но легче было приступом взять Трою,
Чем устоять на виражах крутых.
А ты смогла. Ты провести сумела
Сквозь рифы новых «измов» свой ковчег.
Веди вперёд и дальше так же смело
Свой экипаж в последующий век.
Видновские вести. – 2017. – № 71. – 13 октября. – С.15.
Автор: Татьяна БИРЮКОВА, член Литобъединения им. Ф.Шкулёва